Слово об Алыкуле Осмонове
В необозримом, вечно шумящем и плещущем океане кыргызского устного народного творчества, фольклора, беспрестанно возобновляющегося акынского эпоса поздно возникло мощное течение письменной словесности, авторской поэзии. В двадцатом веке творили прославленные поэты Кыргызстана — целый блистательный ряд.
Вероятно, потомство назовёт великими и нескольких наших современников, которым, по счастью, была суждена долгая жизнь. Их присутствие в нынешней литературе и общественной жизни облагораживает сам воздух эпохи. Окончательное, завершающее признание — дело будущего… Но уже давным-давно, если и не официальным постановлением, то самим сердцем народа признан в качестве величайшего национального поэта один автор, живший так мало и сделавший так много, Алыкул Осмонов (1915-1950). И только обстоятельства времени, «человеческое, слишком человеческое», заземлённое равнодушие начальства в сочетании с неутомимым сальеризмом иных собратьев по перу долго мешали полновесному признанию.
Вопреки изобретательному коварству завистников книги Осмонова всё-таки усилиями почитателей чаще пробивают себе дорогу и выходят в свет на родном языке и в русских переводах. Одна из них опубликована в 1988 году целиком в моём переводе. Я дал этому собранию переложений название «Мой Алыкул». Моим вдохновителем в работе и неоценимым помощником стал кыргызский поэт Жолон Мамытов, с интересом следивший за ходом дела, дававший советы, читавший мне стихи Алыкула в подлиннике, многое пояснявший, делавший замечания.
Прошла четверть века — два с половиной десятилетия, насыщенные событиями, и какими!.. Крайне редко в Москве появляются кыргызские книги, а те, что порою можно увидеть, не всегда относятся к лучшему, чем богата кыргызская словесностъ. Но ведь только подлинные, впечатляющие ценности создают истинный образ страны и её культуры. Издание новой книги Алыкула Осмонова в переводах русских поэтов кажется мне делом самым насущным и необходимым. Я верю, что ещё доживу до дня, когда в Москве установят памятник Алыкулу.
В моём нынешнем возрасте меня, пожалуй, намного больше, чем в прежние годы, трогают такие, выраженные в волнующих стихах, черты человеческой личности Осмонова, как нежность к детям, жалость к животным, способность сострадать и прощать, ощущение святости труда, трогающая до слёз и неизбывная доброта народного (не по званию, а по сути) поэта… Чудесным кажется и светлый юмор Алыкула, не утраченный им и в самые чёрные дни потерь и зловещих предчувствий. В сущности, он всегда, до последнего дня оставался оптимистичным, несмотря на неутешительное сознание собственного близкого ухода. Поскольку понимал, что жизнь его продолжится в родном народе, в родном языке. Но догадывался ли он, что с годами и для некыргызских читателей станет важным собеседником, полноправным представителем своей высокогорной родины?! При всём при этом Алыкул Осмонов — плоть от плоти кыргызского народа, неустанный работник и чудотворец родного языка:
Я петь привык на языке кыргызском,
Любимом с детства, с колыбели близком.
Народов братских языки любя,
Родной язык, забуду ли тебя?
(Перевод В. Потаповой)
И народ не забыл своего наставника и любимца. Это грустное и нежное юношеское лицо возникло уже и на мелькающих и переходящих из рук в руки денежных купюрах (200 сомов). Но и в суетливой нынешней жизни у каждого из граждан всегда есть возможность вглядеться в него, припомнитъ те или иные строки, хоть на миг забывая о повседневных нуждах, торговле и расчётах. А в чертах этого живого, нечерствеющего лица вдруг возникает твёрдость, присущая граниту родных гор Ала-Тоо. Наступило время всеобщей любви, гармонической ясности, осознанного бессмертия. Ушло со своим временем всё гнетущее, злое, завистливое, враждебное, мешавшее торжеству великой поэзии. Осталась только она сама — Поэзия.
Закончился первый месяц весны — праздник цветущей природы, которая дарит духовную радость человеческой душе. И Алыкул, родившийся в этот прекрасный период года, возвышает своим творческим наследием новые поколения читательской аудитории.
В год 75-летия начала освобождения СССР от немецко-фашистских захватчиков предлагаем два стихотворения поэта, где отражены детские судьбы военной поры. Эта публикация — начало «Каравана памяти», посвящённого 75-летию Великой Победы народов Советского Союза над фашизмом.
БУКЕНТАЙ
Кто на день падает сто раз и столько же встаёт?
Уже курносой Букентай пошёл четвёртый год.
Порой смеётся, а порой не в духе Букентай.
Зато болтливее любой старухи Букентай.
С бараньей костью в кулачке задремлет невзначай;
Не морщась, пьёт кумыс, — на то кыргызка Букентай!
Частенько просят старики: «Ты спой нам что-нибудь!»
Зажмурит глазки Букентай и, не чинясь ничуть,
Затянет песню: «Дорогой отец мой, приезжай!
И днём и ночью о тебе скучает Букентай…»
И всякий раз от песни той взгрустнётся старикам,
Горошинами побегут слезинки по щекам.
Уже три года, как пришло известие о нём:
Он смертью храбрых пал в бою и не вернётся в дом.
Стоял за родину отец девчурки Букентай.
Он отдал жизнь за свой народ, за свой родимый край.
И девочку ласкают все в аиле то и знай.
Как много любящих отцов у нашей Букентай!
31 декабря 1944 год, Койсары.
РАКИЯ
«Беги сюда скорее, Ракия!
Приехал сын мой, о котором я
Тебе, дитя, рассказывала много!» —
Твердила мама добрая моя.
И прибежала девочка, она
Ещё была худа, ещё бледна,
Но так светло, доверчиво глядела!
Её в наш край забросила война.
Как тоненький побег, она чиста!
Мне кажется: по-русски неспроста
Ей дали имя редкое — Ракита.
Она из Ленинграда, сирота.
1945 год.
Памирбек КАЗЫБАЕВ,
директор ОО «Дом-центр Алыкула».
Михаил СИНЕЛЬНИКОВ,
поэт, лауреат премии Алыкула Осмонова, премии Ивана Бунина, премии Арсения и Андрея Тарковских, академик РАЕН.
Р. S. В годы войны в Кыргызстан эвакуировали детей из 24 детских домов. Это более трёх тысяч сирот.
Related News
Версия премьера
За два года бюджет страны увеличился вдвое. Об этом заявил председатель Кабинета министров Акылбек ЖапаровRead More
Зачётная десоветизация страны
В минувший понедельник мы отметили, на мой взгляд, скорбную дату. Двадцать пятого декабря 1991 годаRead More